Алехандро Касона - Утренняя фея [=Та, которую не ждут]
Дед. Подумай, она пришла с того же берега, и та же вода в волосах… И ее принес Мартин. Это — как веление господа.
Мать (сдаваясь, опускает голову). Веление господа… (Медленно подходит к столу и берет свечу.) Несите ее. (Идет впереди, освещая путь.)
Мартин идет за ней с Аделой на руках.
Тельба, открой комнату… и согрей простыни!
Странница и Дед смотрят снизу, как они уходят.
Дед. О чем ты задумалась?
Странница. О многом. О большем, чем ты предполагаешь.
Дед. Плохая ночка, да? Ты проспала, и от тебя ускользнули одновременно мужчина на краю пропасти и женщина в реке.
Странница. Мужчина — да. Ее я не ждала.
Дед. Но дело шло к тому. Что было бы, если бы не подоспел Мартин?
Странница. Ее спас бы другой… или она сама. Девушка еще не предназначена мне.
Дед. Еще?.. Как это?
Странница (задумчиво). Я не понимаю. Кто-то хочет обогнать время. Но то, что написано в моих книгах, неизбежно. (Берет посох.) Я вернусь в назначенный час.
Дед. Постой. Объясни мне эти слова.
Странница. Не могу, и для меня они не совсем ясны. Впервые передо мной загадка, которую я не в силах разгадать. Какая сила толкнула эту девушку к смерти раньше времени?
Дед. Разве этого не было в твоей книге?
Странница. Да, то же самое: глубокая река, утопленница и этот дом. Но не сегодня! Через семь лун.
Дед. Забудь о ней. Неужели ты не можешь один раз пощадить?
Странниц а. Это невозможно. Я не приказываю, подчиняюсь.
Дед. Она так красива и так мало взяла от жизни! Почему она должна умереть в расцвете юности?
Странница. Думаешь, я знаю? И со мной и с жизнью это случается часто: мы не знаем дороги, но всегда приходим куда следует. (Смотрит на него.) У тебя в доме опять зазвучит девичий голос…
Дед. Да… Она одинока и могла бы сделать много доброго, заняв место другой… А за себя я спокоен. Мне — семьдесят лет…
Странница (с мягкой иронией). Горазда меньше, дед. Этих семидесяти у тебя уже нет. (Идет к двери.)
Дед. Подожди. Могу я задать тебе последний вопрос?
Странница. Говори.
Дед. Когда ты вернешься?
Странница. Посмотри на луну: она совершенно круглая. Она будет такой еще семь раз, и тогда я вернусь в этот дом. В ту ночь одна красивая девушка, украшенная цветами, встретится со мной… В реке. Но не осуждай меня. Клянусь тебе: если бы я не пришла, ты сам позвал бы меня. И еще: в этот день ты благословишь мое имя. Не веришь?
Дед. Не знаю.
Странница. Скоро убедишься сам, верь мне. А теперь, узнав меня лучше, простись со мной без ненависти и страха. Мы оба достаточно стары, чтобы быть хорошими друзьями. (Протягивает ему руку.) Прощай, друг…
Дед. Прощай… друг…
Странница удаляется. Дед смотрит ей вслед и, забывшись, греет у огня руку, которую она пожала.
Занавес
Действие третье
Там же спустя несколько месяцев. Вечер. Лето. На сцене швейный столик, на нем красочная вышивка. Андрес и Дорин а сматывают клубок. Фалин запутывает все, что может. Квико стоит с видом человека, ожидающего приказа. Из кухни выходит Адела.
Квико. Мне передали, что вы хотели говорить со мной.
Адела. Еще бы! Трава в хлеву гниет, косилку грызут мыши, а конюшня не вычищена. О чем думает этот блаженный?
Квико. Я?
Адела. Что ты встал как вкопанный?
Квико. Не знаю. Мне нравится, как вы говорите.
Адела. Может, тебе спеть, чтобы легче работалось?
Квико. Когда скрипит телега, меньше устают волы.
Адела. Ну! Чего ты ждешь? (Видя, что он не двигается.) Ты что, оглох?
Квико (крутя берет). Не знаю, что со мной. Когда говорит хозяйка, я все слышу. Когда Тельба — тоже. Но вы как-то так на меня глядите, что я ничего не слышу.
Адела. Ну так закрой глаза и марш — скоро уже закат.
Квико. Иду, иду. (Уходит медленно, все время оборачиваясь.)
Фалин с шумом катит жестяную банку, полную пуговиц.
Адела. Что ты делаешь, б араб ас?
Фалин. Я помогаю.
Адела. Вижу. Ну-ка, собери их по одной. Кстати, посмотрим, сумеешь ли ты их сосчитать. (Садится вышивать.)
Дорина. Ты можешь говорить и думать совсем о другом, когда вышиваешь?
Адела. Конечно, могу. А что?
Дорина. Анжелика тоже могла. И когда приближался сегодняшний праздник, она нам пела романсы о том, что случается утром в день святого Иоанна.
Андрес. А ты знаешь какой-нибудь?
Адела. Много. Это старые романсы, их выучиваешь в детстве и помнишь всю жизнь. Какой ты хочешь?
Дорина. Есть один, чудесный, про принца, который водил своего коня к морю напиться.
Адела (прерывает работу, поднимает голову и поет с задумчивыми глазами).
Утром, в день святого Иоанна
доблестный принц Олинос
повел своего коня
поить на морской берег.
И пока конь пьет,
он нежную песню поет,
и все птицы на небе
слушают, прервав полет,
и все путники в поле
внимают, замедлив шаг,
и все моряки в море
поворачивают корабли.
Андрес. А почему остановились путники и птицы?
Адела. Потому что эта была чудесная песня, как песня русалок.
Андрес. А для кого он ее пел?
Адела. Для девушки Зари, дочери королевы.
Фалин. Они поженились?
Адела. Нет. Ревнивая королева приказала убить их. Но девушка превратилась в белый розовый куст, а принц — в большой тополь. И их ветви росли, пока не сплелись.
Дорина. И тогда королева приказала срубить ветви, да?
Адела. Да. Но все равно она не смогла разлучить их…
Из куста родилась цапля,
А из тополя — могучий ястреб,
Они всегда вместе
в небе высоком, ясном!
Андрес. Это все было раньше. Теперь не бывает чудес.
Адела. Только одно, которое повторяется вечно. Настоящую любовь не может разрушить и смерть. (Поет.)
Утром, в день святого Иоанна
доблестный принц Олинос
повел своего коня
поить на морской берег…
Дети (поют).…Поить на морской берег…
Адела (заметив Деда, который спускался по лестнице и остановился послушать). Вам что-нибудь нужно, дедушка?
Дед. Нет, ничего. Мне показалось, что это сон: ты, дети и эта старая песня. (Подходит к ней.) Что за платье?
Адела. Мама хотела, чтобы я надела его на сегодняшний праздник. Вы его помните?
Дед. Еще бы! Его сшила и вышивала сама Анжелика. Она надела его в ночь святого Иоанна. (Смотрит на вышивку.) А это чье?
Адела. Я нашла ее в комнате уже начатой.
Дед. А мать знает?
Адела. Она и велела мне закончить это. Вам нравится? За четыре года нитки немного выцвели. (Поднимает глаза.) Почему вы на меня так смотрите?
Дед. Ты все больше меняешься… все больше походишь на Анжелику.
Адела. Это прическа. Маме так нравится.
Дед. По мне, лучше бы ты была как была, сама по себе.
Адела. Разве могу я сравниться с той, что начала эту вышивку?
Дед. Будь сама собой. А то ты причесываешься, как она, одеваешься, как она, и уже совсем стала, как она… просто страшно.
Адела. Почему?
Дед. Не знаю… Ну просто если у тебя украли сокровище, а ты нашел другое, то обычно не прячешь его в то же самое место.
Адела. Я не понимаю…
Дед. Это я так. (Уходит в дверь в глубине.)
Адела. Что сегодня с дедушкой?
Дорина. Весь вечер сторожит у двери.
Андрес. Если он ждет волынщика, то еще рано. Праздник начнется только ночью.
Фалин. А мы пойдем смотреть костры?
Адела. И плясать, и прыгать через огонь!
Андрес. Правда? Раньше нас никогда не пускали. Нас дразнил шум праздника, доносящийся сквозь закрытые ставни!
Адела. А сегодня мы пойдем все вместе.
